Темы
Давид Кацман
Куда движется наш эшелон, не знал никто. Теплушки были сплошь забиты беженцами, мы долго стояли на полустанках, пропуская в одну сторону военные эшелоны, в другую – эшелоны эвакуированных предприятий. Плохо было с водой, была большая опасность потерять друг друга.
Сколько времени мы добирались до Средней Азии - не помню; вокзал, где нас выгрузили, находился на карантине, в город Ташкент доступа не было, нас отправили дальше. Известен адрес, где мы поселились: Ферганская область, город Маргилан, улица Берляшка, дом 7, кв. 50.
Типично узбекское поселение – Маргилан – был для нас странен и необычен. Плоские крыши глиняных домов с большими отверстиями для выхода дыма, очаг прямо на полу (вернее, в полу), вместо мебели – на стенах и на полу цветные ватные одеяла, женщины, закрытые паранджoй, частый заунывный плач по погибшим.
Мы недолго прожили в Маргилане, но в памяти свежи картины: вот я вместе с местными ребятами бегаю по крышам; вот мать, уже в зимнее время, набирает воду у обледенелой колонки, падает и травмирует себе два передних зуба.
Мы часто сидели с мамой у окна и пели песни. Она очень любила петь украинские народные песни (родилась в Константиновке, где у деда до переезда в Вознесенск был большой дом на берегу Южного Буга).
Мама окончила в сельской местности среднее учебное заведение, была учительницей младших классов; всю жизнь мечтала работать, но жизнь сложилась так, что всю себя отдала семье, воспитанию детей.
В то время была особенно популярной песня «Огонёк»:
На позицию девушка
Провожала бойца,
Темной ночью простилися
На ступеньках крыльца.
И пока за туманами
Видеть мог паренек,
На окошке на девичьем
Всё горел огонек.
Воспоминания о войне навсегда у меня связаны с этой песней. Мы недолго прожили в Маргилане, переехали в Ташкент. Поселились в одной комнате вместе с сестрой отца тётей Женей и её детьми. Дом на улице Абдуллы Тукая, 38, где мы жили, был разрушен во время знаменитого ташкентского землетрясения в 1966 году. Именно здесь, в этом районе находился эпицентр. Сейчас вместо разрушенных домов у реки Бозсу воздвигнут монумент, посвящённый этому событию.
Жили очень бедно, в комнате у окна стоял комод, справа и слева – две кровати, на окнах -марлевые занавески, пол был земляной. Во дворе, разделенном арыком на две части, жило ещё несколько семей, сбоку за палисадником был ещё один дом, с которым связан ряд неприятных происшествий. На чердаке этого дома хранился архив какой – то организации. Мы, дети, рылись в бумагах, перебирали старые папки. В этой комнате мы прожили два самых тяжелых года войны. Здесь я пережил несколько тяжелых нервных потрясений. Но обо всём по порядку...
Чтобы как-то прокормиться, тетя Женя пошла работать в столовую, мама со всеми детьми оставалась дома. Ей было трудно с нами. Жизнь была такова, что маме приходилось часто отлучаться, оставлять нас одних.
Мы, дети, не сидели дома. Наевшись черепашьего супа, бегали по плоским крышам, лазали в соседний двор, где была свиная ферма, купались в арыке, а позднее в заводи реки Бозсу учились плавать. Река Бозсу – горная, холодная, быстрая. Не каждый решится её переплыть.
Черепахи, насколько я помню, были тогда основным продуктом питания. Они были везде, ползали по земле, и из них варили суп, который тётя Женя приносила из столовой.
Но иногда непогода загоняла нас в квартиру.
Мы разбили термометр и играли со ртутью на подоконнике; баловались со спичками и подожгли занавески. Из окон валил дым, сбежался народ, мама находилась за квартал от дома, когда увидела эту картину. Мы принимали отчаянные меры, чтобы потушить огонь: тащили по полу ведро с водой, я на руках пытался вынести из комнаты 1,5-годовалого Леву.
Всё кончилось благополучно, мама прибежала вовремя. Крику и шуму было много, но этот пожар был только первой неприятностью, которая нас постигла.
Второй неприятностью была кража. Среди бела дня у нас выкрали верблюжье одеяло, единственное одеяло, которым мы все трое укрывались.
Дело было так. Рядом с нашим домом находился другой дом, в котором жили наши дальние родственники. У них были дети нашего возраста, мальчик и девочка, а также жил кот Васька, с которым произошла странная история. Неожиданно он исчез, а потом его обнаружили на чердаке с дюжиной котят. Мальчик болел страшной болезнью «пеллагра», которая так истощала человеческий организм, что он превращался в ходячий скелет. Обычно страдающие этой болезнью не выживали.
Итак, в тот злополучный день мама куда-то ушла, нам стало скучно. И закрыв дверь нашей комнаты на замок, мы побежали играть к соседям. Помню, я несколько раз выглядывал. Раз выглянул – замок висит, второй раз – замка нет! Кинулись домой – украли одеяло!
В тот вечер, ложась спать, мы укрылись маминым пальто, но и с ним спустя несколько дней случилось ЧП.
Я уже писал, что в нашем дворе находился странный дом за палисадником, в котором жили неизвестные нам люди. Они постоянно наблюдали за нами с целью поживиться.
Как-то вечером вся наша семья ужинала черепашьим супом (кроме этого супа, мы, мальчики, лакомились ещё макухой, доставали её рядом с домом, где была большая свиноферма, и макухой кормили свиней). После ужина я остался сидеть за столом и услыхал разговор тети и мамы о том, что мамино пальто не мешает перешить. Тетя разговаривала громко, этот разговор слыхали и соседи. Я думаю, что дело было именно так, потому что другого объяснения тому, что случилось несколько дней спустя, я дать не могу. Я находился один в комнате, когда в дверь постучали: вошла прилично одетая женщина, спросила маму, огорчилась, что её нет дома. и сказала, что она пришла за пальто, чтобы взять его перешить. Для приличия подождала немного, потом сняла с окна занавеску, завернула пальто и ушла. Мне было всего семь лет, я знал, что мама хочет перешить пальто, поэтому не поднял шума и не пытался остановить её. До сих пор вижу её лукавый взгляд, когда она ходила по комнате и переставляла фигурки слоников на комоде. Через полчаса пришла мама, и выяснилось, что никакой женщине она ничего не обещала, что нас посетила аферистка.
И снова, как в случае с кражей одеяла, я стоял за дверью, мучительно переживая случившееся, мама истерически кричала. Помню фразу, сказанную кем-то из взрослых: «Нельзя так, пожалейте мальчика!»
Ташкент запомнился мне не только этими и другими неприятностями (был случай, когда мы потеряли Леву, пока я играл в футбол, ему было 3 года, он пошел погулять вдоль улицы, прошел несколько кварталов и заблудился. Мы нашли его уже в милиции. Другой раз, уже учась в первом классе, я пошел в старый район города в гости. Неизвестные на противоположной стороне улицы спустили на меня собаку. Огромный пес («собака Баскервилей!»), набирая скорость, мчался за мной, пока я не укрылся в подъезде дома). Запомнился город и многим хорошим.
Холодно и тяжело было первую зиму, но наступила ранняя весна, все крыши и палисадники покрылись алыми маками; купание в быстрой, горной реке Бозсу и в Комсомольском озере, арыки с холодной прозрачной водой на улицах, узбеки в летний зной в теплых халатах на верблюдах и осликах, пёстрый восточный базар (Алайский) и, конечно, кино - всё это было необычно и приносило массу удовольствий.
В то время в Ташкенте на улице Навои было несколько кинотеатров. В одном шли художественные фильмы - «Два бойца», «Мы из Кронштадта», «Маугли», в другом - « Хроника». Фильмы крутили без перерыва. Купишь билет, зайдёшь в темный зал, где уже идёт фильм, и смотришь столько, сколько хочешь, пока не надоест.
Большой радостью был приезд отца из госпиталя и наш переезд на новую квартиру по улице Кашгарской, 104. Призвали отца на фронт в 1942 году, он проходил обучение в городе Чирчик, куда мык нему несколько раз ездили. Род войск – кавалерия.
Обучение было очень тяжелым, до кровавых мозолей на ягодицах. Кому пришла в голову мысль горожан, людей в основном служащих, посадить на лошадей – сказать трудно. Отцу было легче, чем другим – он вырос в сельской местности.
Правда, и он попал в неприятную историю. Ехали однажды с учений, расслабились и не знали, что из соседнего загона вырвались дикие кони. Лошадь отца была покусана, понесла и сбросила своего всадника под откос реки.
Воевал отец под Сталинградом, там получил тяжелое ранение. Он часто рассказывал, как это было. Их эскадрон ходил в тыл к немцам с разведывательными целями. Вооружение – сабля, пистолет, пулемет на гриве лошади. В тылу врага они голодали, лошади объедали кору с деревьев.
Прорывались назад с боем, из сотни выходило всего несколько человек, остальные гибли. Кавалерия имела свои отличия от других родов войск. У офицеров и старшин папахи были белые, в отличие от рядовых.
Это помогало снайперам противника выбирать цель и стрелять только по командному составу. По команде отец поднялся в атаку, и снайперская разрывная пуля угодила ему в голову ниже правого виска и прошла насквозь. Ему сделали в Пензе пластическую операцию (женщина - хирург, о которой отец вспоминал с благодарностью всю жизнь), пришили язык, но рот полностью длительное время не открывался, свищ беспокоил многие годы.
На новой квартире у нас была отдельная комната, не проходная. В проходной жила хозяйка с 15-летней дочкой (хозяйку мы почти не видели, она работала на оборонном заводе и редко ночевала дома). Здесь я познакомился с узбекским мальчиком. Как-то мы что-то мастерили, и я спросил его, где гвоздь. «Есть, - ответил он, - я его на карман поставил!».
Смешная история случилась с хозяйской дочкой. Её укусил скорпион, она дрыгала ногами и кричала – это было забавно. Мы научились легко переносить укусы скорпионов. На окне стояла бутылка с подсолнечным маслом, где плавало несколько скорпионов, - их яд в растворе с маслом служил противоядием, - и смазывали места укуса.
Война шла к концу, наступил 1944 год, жизнь менялась к лучшему, мы понемногу стали приходить в себя.
«Ташкент – город хлебный» - так называли его в годы войны. Он спас многих от голодной смерти, даже в самое трудное время люди помогали друг другу, отдавали последнее. В нашем доме жила молодая женщина с больным ребенком, ей помогали, помню, как она ставила сковородку на два кирпича, разжигала огонь и жарила картошку на воде.
Средняя Азия, и особенно Узбекистан, славятся изобилием овощей и фруктов (снимают по два урожая в год), а какие бахчевые культуры! Мы, дети, с трудом выкатывали из-под кровати огромную дыню или арбуз.
На улице продавали пирожки по 3 рубля штука, мороженое (одна порция стоила 50 рублей). В ларьке напротив нашего дома продавали чудесные персики. Вечером продавец, уходя домой, прикрывал дверь и завязывал петли веревочкой, чтобы не забрела коза.
В школу я пошел поздно, в 8 лет. Виновата в этом моя болезнь - в 7 лет я заболел малярией, она вытрясывала из меня душу. Я сильно ослаб, если мама на руках носила меня на процедуры.
Мне за два года учебы пришлось поменять несколько школ (причину не помню), но учился я хорошо, особенно любил математику, приходил со школы и с удовольствием устраивался у окна решать примеры. Диктанты я писал хуже, но всё же 2-й класс закончил с Похвальной грамотой. Жаль, что эта грамота на узбекском языке где-то затерялась. Я до сих пор помню узбекские слова: «бир сум» – «один рубль», счёт: бир, икки, уч, турт, беш и т.д.
Собираясь в эмиграцию, я написал письмо в Центральный Государственный Архив Республики Узбекистан с просьбой выслать подтверждение, что наша семья в период 1942 - 1945 годов находилась в эвакуации в городе Ташкенте.
В письме есть такие строчки: «...с искренним уважением и благодарностью за всё то, что Вы сделали для эвакуированных в годы войны. Ваше гостеприимство, чудесный город Ташкент всегда в нашем сердце».
Много лет спустя, вспоминая прожитые годы в эвакуации, я написал следующие стихи:
Поздравляя брата с юбилеем,
Захотелось так ему сказать:
«Лева! не грусти, что мы стареем,
Наши годы не воротишь вспять.
Лучше вспомни, как с тобой мы жили,
Отдавали дань свою войне.
Как отца на фронт мы провожали
И встречали с раной на лице.
Как журчали во дворе арыки,
Горький жмых, да черепаший суп.
И узбеков горестные всхлипы,
Похоронок истеричный звук.
Вечно благодарны мы Ташкенту,
Что не дрогнул, многим жизни спас.
Доброту и теплоту Востока
Не забудем, вспомянем не раз!
Мне понравилось?
(Проголосовало: 0)Комментарии (0)
Удалить комментарий?
Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!
Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.
Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>