Темы
Михаил Гаузнер
«И то, что не было любовью…»
Прожив несколько лет в новом для него городе, Борис полюбил его строгую красоту, необычную архитектуру, стал уважать традиции и культуру коренных жителей, начал увлечённо работать по творческой специальности, не связанной с полученной в вузе профессией. Знакомства с интересными профессионалами, первые признания его способностей, первые успехи – всё это наполняло его энергией, желанием работать. Молодой, высокий, красивый, весёлый, обаятельный, Борис легко находил общий язык с разными людьми – достаточно было улыбнуться своей открытой и доброжелательной улыбкой, весело пошутить и приветливо пообщаться.
Однажды его познакомили с молодой коллегой, и они увидели друг в друге много общего: оба примерно одного возраста, оба увлечёны любимым делом, далёким от того, чему их учили в вузе, умны и образованны, стремятся проявить себя и достигли определённых успехов, им не чужды юмор и ирония, их хвалят. Борю и Ингу потянуло друг к другу, и они стали ежедневно встречаться. Потом добавилась радость узнавания и познавания – дело молодое, кровь играет, на дворе лето, плавно перешедшее в мягкую осень, тёплые вечера, шелест листвы, иногда лунная дорожка; жизнь казалось прекрасной.
Правда, через некоторое время Борис всё чаще стал замечать различия между ними – характер у Инги оказался не таким простым, юмор тяжеловатым, ирония – своеобразной, оценки людей категоричными; она была интересным человеком, но значительно менее общительной, чем Борис, более сдержанной, иногда жёсткой.
Потом стала ощущаться разница в менталитете и некоторых взглядах на жизнь. Всё больше Борис осознавал, что они воспитаны в разных национальных культурах, по-разному воспринимают историю страны, прошлое своих близких и некоторые сегодняшние события. Стало появляться непонимание, а затем и неприятие некоторых взглядов и поступков. Поначалу всё это по сравнению с взаимным интересом и тягой другу к другу казалось не очень существенным. Потом этой уверенности поубавилось, и постепенно Борису становилось ясным – общего долгого, безоблачного и счастливого будущего у них, к сожалению, нет. А значит, надо прекращать встречаться, потом это будет ещё труднее и больнее.
Придя на очередное свидание, он не успел начать этот трудный, болезненный, но такой необходимый разговор – Инга смущённо сказала: «У нас будет ребёнок…». Это прозвучало, как гром среди ясного неба, но воспитание и врождённая порядочность не позволили ему как-либо выдать свои намерения. Боря овладел собой и сказал те единственные слова, которые, по его мнению, должен был сказать мужчина – ещё в ранней молодости прочитав «Маленького принца» Экзюпери, он твёрдо усвоил: «Мы в ответе за тех, кого приручили», а иначе и быть не может… Вскоре они поженились.
Шли годы. Сначала были трудности младенческого периода – пелёнки, детские болезни, полубессонные ночи. Потом Боря стал всё больше уходить в работу, в увлекательность и сложность профессионального роста, не стремился пораньше прийти домой. Нужно отдать должное Инге – она не опустилась до уровня домохозяйки, не отставала от него в специальности, её удачные работы отмечали коллеги. Они были по-прежнему уважительны друг к другу, иногда обсуждали профессиональные вопросы, решали бытовые проблемы, особенно после получения двухкомнатной квартиры в новом районе. Брак двух умных коллег, культурных и воспитанных людей, у которых росла способная красавица-дочь, многие наверняка считали удачным и завидным. Но в нём не было главного для союза близких людей – души…
Когда дочери исполнилось лет десять, я впервые решился на откровенный разговор:
– Боря, на вас скучно смотреть. У тебя дома потухший, вежливо-равнодушный взгляд, ты там практически не улыбаешься и оттаиваешь только вне дома в общении с приятными тебе людьми – ведь дома у вас почти никого не бывает. Ты собираешься что-то делать?
– Думаешь, мне легко? Я всё понимаю, но не могу позволить себе оставить дочь – она не поймёт, это будет для неё ударом. Когда ей исполнится восемнадцать, я постараюсь всё объяснить и сразу уйду. Но не раньше.
И вот наступила долгожданная дата. Борис впервые не просто привёл дочь в кафе, как много раз водил ребёнком, а пригласил как взрослую молодую женщину – помог сесть, придвинул стул, предложил меню. Скрывая волнение, какое-то время говорил на отвлечённые темы. Наконец, решившись, перешёл к сути. После первых фраз дочь прервала его и сказала: «Папа, я лет с четырнадцати не могла понять, почему вы с мамой продолжаете жить вместе. Я вас обоих люблю, но давно вижу, какие вы разные. Если ты делал это ради меня, ты был неправ. Поступай так, как считаешь правильным, я всё равно не перестану тебя любить».
Через два дня Боря объяснился с Ингой, сложил в небольшой чемодан самое необходимое и ушёл практически в никуда. Недолго пожив у приятеля, снял комнату у одинокой пожилой женщины. Половину платяного шкафа, выделенную ему, поначалу нечем было заполнить, и лишь со временем туда перекочевала необходимая часть осенне-зимней одежды.
Собиравшуюся Борей практически всю жизнь прекрасную библиотеку забрать было некуда. Она оставалась в их совместной квартире, хоть и не была там нужна: Инга так и не полюбила русские книги, а дочь, воспитанная в основном матерью с учётом приоритета национальной культуры, во взрослом возрасте читала их всё реже. Снимаемая Борисом комната использовалась им практически только для сна, т.к. он засиживался допоздна на работе; впрочем, принципиально это немногим отличалось от предыдущих лет.
И вдруг в один момент всё изменилось – на одном из профессиональных мероприятий Боря увидел совершенно потрясающую женщину. Красивая, с прекрасной фигурой, Зоя привлекала всеобщее внимание не только внешними данными, но в первую очередь бьющей через край энергетикой, жизненной силой. Они разговорились, и через короткое время он понял, что влюбился так, как не влюблялся в юности и молодости. Попытался дать «задний ход», уйти в тень, прекрасно понимая – сорокавосьмилетнему, давно уже не спортивному и не очень здоровому мужчине несерьёзно рассчитывать на взаимность ТАКОЙ женщины, тем более с учётом разницы в возрасте на первый взгляд лет на десять, если не больше.
Однако всё оказалось не так просто – Зоя обратила на него не только внимание, но и свою энергию, и очень скоро недвусмысленно дала понять, что Борис ей интересен. Умный и аналитичный от природы, он ничего не понимал – и ничего не мог с собой поделать. За короткое время они сблизились и не могли уже жить друг без друга. Всё свободное время проводили вместе и буквально упивались этим. Им было не только хорошо друг с другом – им было интересно!
Зоя не смогла уехать с ним в отпуск. Каждый день Боря получал отнеё письма, состоящие из многих листов, исписанных с двух сторон, и так же полно отвечал, считая дни до встречи. Я видел радостное выражение его лица, когда он разрывал плотно заполненный конверт, блуждающую счастливую улыбку при чтении, и мне казалось, что он помолодел лет на десять-пятнадцать:
– Она меня любит! Не представлял, что такое возможно! До сих пор не могу поверить, что это ещё могло случиться в моей жизни!
Таким я не видел его с ранней молодости…
Боря и не предполагал, что через девятнадцать лет он вновь услышит о том, что станет отцом, но это произошло. Испытанные на этот раз опасения имели реальные основания, связанные с возрастом обоих – как выяснилось, сорокалетняя Зоя собиралась рожать впервые. Но это компенсировалось радостью трепетного ожидания будущего ребёнка:
– Ты представляешь, у меня будет СЫН! – услышал я от ликующего и одновременно смущённого Бори.
Оставшиеся до родов месяцы протекали нормально, Боря окружал Зоювниманием и трогательной заботой, они продолжали радоваться общению, строили оптимистичные планы. Роды прошли без осложнений, молодой отец писал нежные послания.
Неожиданно перед выпиской из роддома Боря получил записку, поставившую его в тупик: «Забирать нас и приходить ко мне домой не нужно. Сына выращу без тебя, ты к нему никакого отношения иметь не будешь». Его разум отказывался это понимать, а попытки выяснения причин («В чём я виноват, что сделал не так?») оставались без ответа.
Опытный психиатр, к которому Боря обратился за консультацией, объснил, что подобные, хоть и достаточно редкие, послеродовые нарушения психики роженицы известны: она подсознательно обвиняет в своих страданиях во время родов отца ребёнка как непосредственного их виновника. «Это должно через некоторое время пройти» – сказал врач.
Но время шло, и ничего не менялось. Зоя приняла помощь отБори только дважды: при необходимости организовать медицинскую консультацию ребёнка у самого крупного узкого специалиста и когда потребовалось достать дефицитные лекарства за границей. После этого всё оставалось по-прежнему – встречи не допускались, деньги и какая-либо помощь не принимались без объяснения причины.
Боря был на грани нервного срыва. Действительно, понять такое невозможно – у него есть СЫН, и он непонятно почему недоступен для контактов и помощи! А где же недавняя страстная любовь с однозначными знаками взаимности, по-хорошему удивлявшая многих? Ведь он всё это не выдумал!
Он пытался уйти от этих мыслей, погружаясь в работу. Иногда это удавалось, но временами на него вновь нападала растерянность от непонимания и беспомощности.
Друзья пытались его поддерживать, но это мало помогало.
Среди пытающихся помочь была Лина – малознакомая Боре школьная подруга Зои, из тех внешне невыигрышных девушек, которые часто бывают рядом с признанными красавицами – угловатая, закомплексованная, с низким голосом, не очень женственная. Она часто звонила ему и мягко, но настойчиво убеждала: – Борис, у Зои непростой характер, так и в школе бывало – при трудностях она часто становилась непредсказуемой. Дайте ей время, проявите терпение, и всё вернётся – и любовь, и ребёнок, нужно только не терять надежду. Всё будет хорошо.
Но хорошо никак не становилось.
Со временем их телефонные контакты сменились встречами, во время которых утешения продолжались, и в какой-то момент Боря понял, что беседы с Линой ему нужны, после них легче и спокойнее. Он стал ждать этих встреч, после которых ему становилось легче, постепенно привык к её присутствию в своей жизни, и сорокалетняя Лина впервые стала женой.
Спустя год Боря смущённо сказал мне: – За пятьдесят лет своей жизни я впервые почувствовал рядом человека, к которому испытываю не привычку, не страсть, а тёплое чувство. Это необычно, но очень приятно. И продолжает быть нужным.
Через несколько лет Боря неожиданно умер. Зои на похоронах не было.
Прошло несколько месяцев. В первый после смерти день рождения Бори Лина и я шли с кладбища. Вдруг она проводила взглядом идущих туда по встречной аллее женщину с ребёнком лет семи-восьми и в ответ на мой молчаливый вопрос сказала:
– Это Зоя. Значит, всё-же решила рассказать сыну об отце. Что ж, лучше позже, чем никогда.
А потом в беседе со мной о Боре безучастным, лишённым эмоций тоном тихо произнесла:
– Годы, проведенные с ним – единственные в моей жизни, когда я жила; всё остальное время я только существовала.
Какое-то время молча она бесстрастно смотрела мимо меня, а потом перевела разговор на другую тему. «Лучше бы она заплакала…» – подумал я.
Действительно, то, что несомненно кажется любовью, со временем иногда вызывает лишь разочарование. А бывает и наоборот.
Да и в понятие «любовь» разные люди вкладывают совершенно разный смысл: для одних это глубокая привязанность и взаимопонимание, для других – всепоглощающая страсть, для третьих…
Наверное, прав был хороший поэт Юрий Михайлик, написав: « … И то, что не было любовью, / неотличимо от любви».
МУДРЫЙ ЧЕЛОВЕК С НЕЛЁГКОЙ СУДЬБОЙ
ПЕРЕПИСКА С ЛЕГЕНДАРНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ
Мне понравилось?
(Проголосовало: 0)Комментарии (0)
Удалить комментарий?
Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!
Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.
Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>