RC

Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Темы


Воспоминания

 Бельченко А.Г.


«... Кто хочет, тот добьётся, 

  Кто ищет, тот всегда найдёт!»

Песня.



СЕМЕЙНАЯ ТАЙНА,
или   «Скелет  в шкафу»
                                                           

Прочитав такое устрашающее название моего рассказа, уважаемый читатель может подумать, что речь пойдёт о детективной истории, о лихих погонях и престрелках и обо всём том, что присуще этому литературному жанру. Но это не совсем  так. Вернее, совсем не так. Речь пойдёт о многолетнем поиске близкого человека, судьба которого долгие годы и десятилетия беспокоила моего героя.  Конечно, острые моменты и неожиданные повороты в моём рассказе будут встречаться по ходу раскрытия той или иной сюжетной линии.


Что касается этого странного названия, то оно означает, что у каждого есть своя тайна, своя история. Так, С. Моэм назвал свой роман «Пироги и пиво, или Скелет в шкафу». В телешоу «Давай поженимся», которое ведёт Лариса Гузеева, женихам предлагается конверт с аналогичным названием, чтобы узнать эпизод из  истории семьи потенциальной невесты. Можно привести и другие примеры. Так что я не оригинален. Просто это название подходит к сюжету моего рассказа.


Теперь по существу: Алексей Георгиевич Белкин, всеми уважаемый человек. Мы с ним живём в одном городе и даже в одном районе, недалеко друг от друга. Он уже очень давно на заслуженном отдыхе. Из нашего общения я знал, что прожил он яркую, долгую и порой сложную жизнь. Его жена, с которой он рука об руку прошёл в любви и согласии, через радости и невзгоды более шестидесяти лет, не так давно ушла в мир иной. Родственники живут в разных странах. Дети и внуки – рядом или поблизости. Встречаемся мы с ним не так уж часто. Но когда это случается, мы ходим на прогулку, беседуем на разные темы, делимся воспоминаниями, своими мнениями по разным жизненным и мировым проблемам.


Однажды он рассказал мне эпизод из своей жизни, своеобразную историю одного поиска, который с перерывами, продолжался в течение всей жизни. Это была семейная тайна, которую унесла с собой в могилу его мама. Мне показались интересными перепетии этой истории, и с разрешения Алексея Георгиевича я записал её, потому что, как мне кажется, тайна семьи Белкиных носит если не необычный, но несколько странный характер. Тайна, то есть то, что  о ней было известно, по крайней мере одному Георгиевичу, как я его часто называл из-за длинного имени и отчества, на первый взгляд выглядела такой, что даже к попыткам подступиться к раскрытию её не было никакой возможности. 


Прошло уже более семидесяти лет, и за это время он не раз вспоминал о событии, которое произошло много лет назад, рассылал запросы, но ответы были неутешительными. Слишком мало было сведений, чтобы начать полноценный поиск. Покойная жена принимала участие в поисках и знала,  что мужа всю жизнь волновал этот вопрос. До последнего времени всё оставалось стабильно без движения. Ни одной фамилии, ни одного эпизода, которые помогли бы приоткрыть хотя бы небольшую завесу в этой истории. Но за последние несколько лет произошли события, которые усилиями и настойчивостью Алексея помогли найти возможность пробудить надежду на успех и пролить некоторый свет в раскрытии тайны, о которой будет рассказано ниже.


А произошло вот что. В начале Великой Отечественной войны его семья, мама с четырьмя детьми, была эвакуирована в город Куйбышев. Самым старшим из детей был одиннадцатилетний Лёша. Жизнь в эвакуации была тяжёлой. Время было холодное и голодное. Жили впроголодь, дети болели. Чтобы прокормить, одеть и обуть детей, матери пришлось устроиться на сменную работу. Конечно, местные власти помогали многодетной семье, но в условиях военного времени этого было недостаточно.


В 1944 году она сильно простудилась и после осложнения тяжело заболела. Все заботы по уходу за ней, малолетнеми сестрёнками и братом легли на плечи тринадцатилетнего мальчишки. Матери становилось всё хуже И вот однажды он услышал, как, очнувшись из забытья, мать рассказывала соседке, что у неё есть старшая дочь, которой должно было быть уже 16 лет, что зовут её Эля, Эльвира, что воспитывалась она в семье бездетной старшей сестры Зины, которая жила в Одессе. Так сложились жизненные обстоятельства, что мать вынуждена была отдать дочь сестре, тем более она очень просила об этом. Эле тогда ещё и года не было.


До начала Отечественной войны никаких упоминаний об этом эпизоде не было. С началом войны были другие заботы. И уже в эвакуации стало извстно об оккупации Одессы. И снова мама молчала. И вот только перед смертью решила исповедаться соседке. Раньше она никому ничего не говорила. А если бы даже сказала, то мальчишке и в голову не приходило бы распрашивать мать о судьбе своей старшей сестры. Было не до этого...


Прошло много лет. Нельзя сказать, что Георгиевич совсем забыл об этой истории. Иногда в памяти всплывала мамина исповедь. Но что он знал для того, чтобы начать поиски? Практически никаких подробностей, которые могли позволить начать поиск.. Ни девичью фамилию её, ни ту, которая могла быть у неё при рождении ребёнка. Имя девочки было известно. Но это не меняло дела, т. к. не было известно ни фамилии, ни приёмных родителей ребёнка.


И всё же он решил начать поиски. Его решение созрело окончательно при появлении на Центральном телевидении телепередачи «Жди меня», которую вёл народный артист Советского Союза, замечательный актёр и телеведущий Игорь Владимирович Кваша. Алексей полюбил эту телепередачу и всё больше и больше укреплялся в мысли обратиться к нему за помощью, судя по отдельным эпизодам программы «Жди меня», иногда о самых невероятных историях со счастливым концом, когда по каким-то отрывочным сведениям находились родные люди, даже не подозревавшие об этом. И он решается написать письмо Игорю Владимировичу, в котором он просил узнавать у людей,  бывающих у него, прямо или косвенно знающих что-либо о судьбе ребёнка из Одессы по имени Эльвира, проживавшего с приёмными родителями.


Девочка по матери еврейского происхождения, в годы войны оставшаяся в оккупированном городе и в условиях геноцида еврейского населения могла, предположительно, погибнуть вместе с родителями или находиться в Одесском гетто. Редакция программмы ответила Алексею, что его письмо принято для подготовки к поиску. К сожалению, писала редактор, для реального положительного результата  слишком мало сведений о сестре, особенно демографических данных.  Но надо надеяться и терпеливо ждать, советовала редактор. И хотя ничего конкретного ему ничего не было обещано, у него затеплилась слабая надежда на положительный результат поиска или чьего-нибудь отклика.


Прошло несколько лет. Олег старался не пропустить ни одной программы "Жди меня". Он надеялся: а вдруг в одной из передач он что-либо узнает интересного для себя! Но всё было напрасно.  И хотя Алексей Георгиевич понимал, что если что - либо положительное появится, то редакция в первую очередь сообщит ему, и  что не обязательно это должно быть  материалом для передачи, но он верил, что может быть и по-другому...


И как говорят в сказках или других произведениях со счастливым концом,   «В один прекрасный день...» Прошло несколько лет, и в один прекрасный день Геогиевич получает письмо. Адрес незнакомый. Германия, Город Росток, земля Мекленбург-Передняя Померания. Афиногенова Валентина. Он с недоумением держит конверт, ещё раз медленно перечитывает свой адрес. Наконец понимает, что это ему. Поднимается к себе домой.

 
Вскрыв конверт, он внимательно читает длинное письмо Потом перечитывает второй раз. Письмо от женщины, которая случайно встретила на сайте "поиск" передачи «Жди меня» обращение редакции по моему письму. Чего только в жизни не бывает! Трудно поверить, но, как оказалось, эта женщина в детстве проживала с матерью в эвакуации в Куйбышеве, в одном доме с нашей семьёй. Ей в то время было 8 лет, и она пишет, что помнит меня и нашу большую семью. Они с большим трудом сумели уехать из осаждённой Одессы, когда ещё не началась её оборона, и эвакуировались в Куйбышев.  Её мама устроилась на работу кассиршей в столовую Военторга.  Там она  познакомилась и подружилась с мамой Алёши, работавшей официанткой, или подавальщицей, как тогда называлась эта профессия. Тем более их семьи жили в одной коммуналке. Алексей помнил эту женщину. Именно с ней мама разговаривала перед смертью. А ещё он помнил, как мама приносила им по тарелке овощного супа, когда он с  другом иногда приходил к ней в столовую. Во время своей болезни это ей, своей подруге, мама рассказывала об эпизодах своей молодости, о раннем замужестве, о рождении девочки, которую назвали Эльвирой.


Женщина, приславшая письмо, пишет, что когда они после войны вернулись Одессу, её мама поделилась воспоминаниями о жизни в эвакуации в Куйбышеве, в том числе и историю нашей многодетной мамы и её детей, которым весь дом помогал после её смерти. Да, Алексей всё это хорошо помнил. Валентина вкратце описала историю рождения Эльвиры и как она оказалась у приёмных родителей.


Это были двадцатые годы прошлого века. Так случилась, что молодой лейтенант Виктор Краснопольский, командир взвода пехотного полка,  познакомился с молоденькой официанткой Лидочкой в столовой для командного состава Винницкого гарнизона. Они полюбили друг друга. У них родилась дочка, которую назвали Эльвирой.  Через год Виктор трагически погиб на манёврах, как тогда назывались полевые учения, при выполнении служебных обязанностей. Время было трудное, и мама вынуждена была отдать на время годовалую дочку  старшей сестре, Зине Гуревич, которая  была замужем, но детей у них не было. Они с радостью приняла маленькую  Эльвиру в свою семью.

    
Алексей мог только догадываться, почему мама после того, как вторично вышла замуж за нашего отца не забрала дочь. Но это уже не имеет значения. После того, как умерли Валины родители, она с семьй в 1998 году переехала по еврейской эмиграции в Германию. Её двое детей давно уже взрослые. Имеют своих детей, получили высшее образование в Германии, работают и радуют своими успехами. Валентина живёт одна. Относительно здорова, ведёт активный образ жизни, занята общественной и волонтёрской работой. 

По образованию она инженер, владеет компьютером, что позволяет ей развивать свой кругозор и общение с друзьями, родными и близкими.  Она многое знает о военных годах по маминым рассказам, в том числе и о своей подруге – нашей матери, о её семье, детях и даже пыталась заняться поисками сведений  о нашей семье. В конце письма Валентина написала, что не может в одном письме написать  всё, что ей известно о дальнейших событиях.


Вскоре Алексей получает новое письмо от Валентины. В его содержание невозможно было поверить. Такого не бывает, или если и бывает, то только в фантастическом сне. Я всего мог ожидать, но только не такого... Она пишет, что она недавно только узнала, что очень пожилая женщина, которая живёт в их доме – их землячка из Одессы. Зовут её Раиса Иосифовна Левицкая. С ней проживает взрослый сын Яков, зубной врач, который недавно развёлся с женой, и он ухаживает за матерью.


Так вот баба Рая, как называли её русскоязычные соседи, несмотря на частые болезни, очень общительная и словоохотливая женщина, однажды  зашла в гости к Валентине и расказывала о годах жизни в оккупированном городе, в Одесском гетто. К ней даже приходила редактор общинного информационного издания и к одному из празников Победы напечатали её рассказ о страданиях узников Одесского гетто. А вскоре Раиса Иосифовна умерла.


Когда Валентина узнала о поиске Алексея и то, что ей рассказывала баба Рая,  и что было напечатано в её интервью, она стала вспоминать подробности. Она долго хранила эту статью в своём архиве, а вот сейчас, когда понадобилась, найти не может, но в памяти восстанавливает её основное содержание.


А он, вспоминая о семейной тайне, мог себе представить, что Одесса была временно оккупирована, с маминой сестрой и её семьёй могло случиться самое трагическое.  Поэтому он с большим волнением читал письмо Валентины с изложением рассказа Раисы Иосифовны.


«В октябре 1942 года», – пишет она, – «после двухмесячной обороны  Одесса была оставлена Красной армией и моряками, мужественно сражавшимися с превосходящими силами фашистов. 16 октября румынские и немецкие войска вошли в город. С первых же дней оккупации начались расстрелы пленных красноармейцев и мирных жителей (евреев, советских работников и задержанных без документов). В конце октября началось массовое уничтожение еврейского населения. Их сгоняли на окраину города к противотанковым рвам и расстреливали из пулемётов. В другом районе города их согнали в четыре больших барака, забросали их гранатами, а потом подожгли. Особенно бесчинствовали украинские полицаи, местные немцы-колонисты и солдаты румынских зондеркоманд.


Через месяц 10 тыс. евреев гнали в концлагеря, построеные в Голте - предместье Одессы. В этом "марше смерти"погибли сотни человек. В январе 1942 года в одном из бедных районов города Слободка власти выселили сотни семей из своих квартир, которые сразу заняли оккупанты, и согнали их в гетто, куда из многих городских и сельских районов определили около 35-40 тыс. евреев, остававшихся в Одессе. Люди там зимой жили в условиях невероятной скученности. Женщины с детьми, старики больные и немощные ютились в частных домах, хозяйственных постройках и полуразвалившихся хибарах. Очень многие жили на улице, в шалашах. Сотни умерли от болезней и переохлаждения.


Раисе Иосифовне с малолетним сыном повезло. Ей удлось попасть в дом, населённый "под завязку" женщинами с детьми, которые с трудом смогли уделить ей место на полу в углу комнаты. Обитатели комнаты каждый день уходили на поиски досок, реек и других способных гореть предметов, а также выменивали у местных жителей припрятанные ценности на продукты, чтобы накормить детей и самим не умереть с голода.


И вот здесь, в гетто, произошла знаменательная встреча.  Она познакомилась и впоследствии подружилась с женщиной и её дочерью 15-16 лет. Женщину звали Зинаидой, а девочку – Эльвирой. Фамилия их была Гуревич. Когда женщины уходили на поиски продуктов и топлива, Эльвира присматривала за пятилетним Борей, с которым иногда гуляла  недалеко от дома. Несмотря на голод, моральные и физические невзгоды, она выглядела миловидной девушкой со смуглым лицом, на котором проступал румянец, и коротко подстриженными тёмно-коричневыми волосами. Однако одетая в короткое пальтишко и длинную тёмносинюю суконную юбку, ботинки с калошами, внешне она была похожа на подростка. Её мама очень боялась, что оккупанты могут приметить её и под каким-либо предлогом забрать или на принудительные работы, или в солдатский бордель. Таких случаев было сплошь и рядом, особенно среди цыганского населения.


Однажды по прикзу коменданта города под предлогом предотвращения болезней и эпидемии среди жителей гетто началась массовая чистка и расселение жителей. Под этим предлогом с января по февраль 1942 года около 20 тыс. життелей гетто депортировали в Берёзовский район Одесской области. Людей увозили эшелонами, в неотапливаемых вагонах в сильный мороз. Многие из них погибли. Часть узников пешком отправили в разные районы в построенные концлагеря. В дороге многие погибли от голода, холода и массовых расстрелов. Через 18 месяцев оккупации почти все узники погибли.


Бабе Рае с сыном и Зине с Эльвирой ещё раз повезло. Этому предшествовала удивительная история. Однажды в гетто появилась группа румынских офицеров, ходивших по домам: они выявляли заболевших и проверяя плотность проживавших в них людей. Все они были в медицинских масках и белых повязках с красным крестом на рукавах шинелей. Однажды они появились и в доме, где жили Раиса Иосифовна, Зина и ещё десять семей. Проверяли документы, некоторым измеряли температуру и особенно тщательно осматривали детей. Среди пришедших военных выделялся высокий, стройный молодой офицер-медик, выполнявший указания старшего офицера с седыми усами, по всей вероятности, врача. Молодой человек осмотрел Борю, затем Эльвиру, что-то спросил её на ломаном русском языке, вынул из кармана две небольшие шоколадки и дал детям.


Прошло несколько дней. В конце января в гетто прибыли большие крытые грузовые машины. Офицеры со списками в руках в сопровождении солдат и полицаев подъезжали к домам и выводили людей. Из дома, где жили Рая и Зина, вывели половину живших там семей, не имеших детей. Эта акция продолжалась весь день. Были крики, слёзы несчастных людей, чуявших беду. Как потом оказалось, несколько десятков тысяч несчастных были обречены на смерть.


В гетто оставалась ещё значительная часть жителей.  Так случилось, что после депортации многих тысяч людей оставшиеся, как это ни нелепо звучит по отношеню к несчастным, угнанным в концлагеря людям, стали жить в более сносных условиях. Изменился режим пребывания. Можно было искать работу за пределами мест пребывания. Хоть и оставался комендантский час и строгие требования приказа коменданта города, но не было притеснений, зато власти усилили борьбу с уголовниками и бандитами.


Надо сказать, что многие румынские солдаты и офицеры, в отличие  от немецких фашистов и их прихвостней, были менее жестоки и более лойяльны к местному населению, особенно к молдаванам, которых считали более близкими по языку и национальной принадлежности. Терпимее относились даже к цыганам, которых фашисты обрекли на уничтожение наравне с еврейским населением.  Зверствовали в основном, полицаи, украинские националисты, местные немцы-колонисты и уголовники-бандиты. Они часто "наведовались" в гетто и грабили тех, у кого, как они считали, можно было ещё что-то взять.


Конечно, это не означает, что румынские власти терпимо относились к тем,  кто нарушал оккупационный режим и, тем более, сопротивлялся ему. В Одессе не редки были облавы и преследования подозрительных лиц, подпольщиков. Однако среди отдельных румынских военных были и такие, кто с сочувствием относился к старикам, женщинам с детьми и больным. Это были в основном медперсонал или армейские снабженцы-интенданты, люди пожилого возраста, призванные на нестроевую службу. Таким человеком оказался врач, который обследовал дом, в котором жили Раиса Иосифовна с сыном и Зинаида с дочкой Эльвирой. По всей вероятности, он проникся симпатией к девушке. 

   
Через некоторое время молодой румынский офицер-медик вновь появился в комнате Раи и Зины. Поздоровавшись, он представился: Михай Мареш. Он принёс детям две баночки сгущённого молока и небольшой батон хлеба. Женщины угостили его чаем. Постепенно завязался разговор. Михай рассказал, что он закончил Бухарестский медицинский институт. Был призван в армию. Его отец, тоже врач, работал в военном госпитале, а мать, тоже медик, хирургическая сестра, сейчас не работает, занимается домашним хозяйством. У него есть ещё старшая сестра Стефания, проживающая в с семьёй в другом городе. Её муж после тяжёлого ранения на Восточном фронте вернулся домой.


Михай знал немецкий и английский языки, немного  русских слов, которые изучал самостоятельно.  Женщины общались с ним при помощи жестов, отдельных слов на еврейском языке идиш, многие из которых почти одинаково звучали на немецком. В основном они всегда понимали друг друга. Михай стал частым гостем в этом доме. Приходил он всегда с пакетом, в котором были продукты.


Однажды, когда маленький Боря заболел, он лечил его, приносил лекарства и быстро поставил его на ноги. Конечно, женщины замечали, что ходит он неспроста, хотя ко всем у него было доброжелательное и внимательное отношение. Однако они замечали, как он посматривает на Элю, как они улыбаются друг другу, смущённо отводя взгляды. Девушке тоже нравился молодой человек. Он показался ей скромным, воспитанным, интеллигентным и образованным. Эльвира тоже была девушкой скромной, не избалованной, очень любила и уважала свою маму. Окончила среднюю школу, готовилась к поступлению на исторический факультет университета. Им вдвоём было хорошо и комфортно. Порой они даже забывали о войне, крови и страданиях людей.


Со временем они с Михаем стали часто встречаться, гулять, ходили в кино, иногда сидели в небольшом уютном кафе на тихой улочке недалеко от дома. Правда, Эля стеснялась своего внешнего вида, своего старенького пальтишка, стоптаных башмаков. Но однажды, гуляя в городе, Михай привёл её в магазин, где купил ей новое пальто с воротником и добротные удобные туфли на небольшом каблучке, а также фетровую шляпку с короткими полями. Когда она подошла к зеркалу, в которое уже долгое время не смотрелась, на неё глянула совсем незнакомая очень привлекательная девушка. Она повернулась  к Михаю и он увидел, что в её глазах стояли слёзы благодарности. Подойдя к девушке, он обнял её и прошептал: «Красуня моя» и поцеловал в щёчку. Эля в смущении зарделась и отстранилась от юноши.


Уже смеркалось, когда Михай проводил девушку домой и Эльвира,  показывая женщинам свои обновки, обращаясь к матери, говорила,  всхлипывая: «Мамочка, Михасик такой хороший, он любит меня, и мне кажется, я его тоже люблю. И он мне сегодня сказал, что война кончится, и мы поженимся. Он хочет, чтобы ты и я поехали с ним в Бухарест и будем жить там все вместе».


    - Что же это ты удумала, Элечка! Идёт война, льётся кровь, столько горя и страданий вокруг. Вон люди говорят, в концлагерях евреев морят голодом, расстреливают. Красная армия наступает, и оккупанты чувствуя свой конец,  всё больше звереют. Того и гляди – до нас доберутся.
     - Мамочка, Михай спасёт нас. Ты же видишь, сколько прошло времени, а ни один полицай не посмел сунуться к нам. Боятся.
Назавтра пришёл Михай. Он сообщил, что через месяц их управление  буудет передислоцировано в Румынию. Несмотря на то, что немцы создают вокруг Одессы мощный узел сопротивления, через несколько месяцев их сопротивление будет сломлено, и Одесса будет освобождена.
     - Мама Зина!, – Сказал он, обращаясь  к Элиной маме, – Я люблю Вашу дочь, мы оба любим друг друга. И хотим пожениться. Я прошу у Вас её руки. Я предлагаю Вам ехать с нами и жить в Бухаресте. Вы будете рядом с дочерью и ни в чём не будете нуждаться. Нужно Ваше согласие, и я буду оформлять документы. Мама Рая! Я и Вам могу сделать документы на выезд в Румынию, если Вы захотите.


Михай долго говорил, путаясь и подбирая слова. Закончив, он долго, с тревогой смотрел на женщин. Наконец к нему подошла Зина, расцеловала его и произнесла:
    - Благословляю вас, дети.
    - Элечка, подойди сюда, детка! – Она поцеловала дочь. – Будьте счастливы, дети.

Раиса Иосифовна поблагодарила Михая, но ехать с ним отказалась.
     -  Дорогие мои, я очень рада, что несмотря на войну Элечка нашла своё счастье. Дай Бог, чтобы у вас всё было хорошо. А мы останемся в Одессе. Наступит день, и город будет свободным. Счастлтивого вам пути!

Через месяц Михай с Эльвирой расписались в Одесском ЗАГСе и вместе с Зиной уехали в Бухарест. А через три месяца, 10 апреля 1944 года, Одесса была очищена от немецко-фашиских и румынских войск и их прихвостней – предателей. После ожесточённых и упорных боёв войска 3-го Украинского фрронта под комадованием маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского освободили Одессу. Десятки тысяч пленных бойцов и командиров, узников концлагерей за время оккупации города были расстреляны, умерли от голода, холода пыток и издевательств. Особенно пострадало еврейское население. Из 80-90 тысяч евреев, оставшихся в оккупации, выжили несколько тысяч человек, работавших и проживавших в гетто и сельской местности.



С тех пор прошло уже более 70 лет.  Давно зарубцевались раны войны, и сменилось не одно послевоенное поколение, живущее под мирным небом. Всё меньше становится фронтовиков, участников войны, тружеников тыла. Все те, кто ещё жив, пользуются заслуженным почётом и уважением. Им отдают почести благодарные потомки за подвиги на фронте и героизм в тылу. А память о тех, кто погиб, умер от ран и болезней во время и после войны, жива, и чтут её в каждой семье. Хранят и семейные тайны, раскрытые и не раскрытые ещё. И передают их как говорят, из уст в уста, из поколения в поколение. Вот и в семье Алексея Георгиевича семейная тайна хоть и обрела зримые черты, но до конца так и не раскрыта. Не написана последняя глава, и точка ещё не поставлена, но благодаря его настойчивым и многолетним поискам труд этот не был напрасным и увенчался закономерым и положительным результатом.


Как сложилась дальнейшая судьба Зинаиды и Эльвиры – сказать сложно. Конечно, им неслыханно повезло. В их чудесное спасение трудно поверить. Да и вообще Алексей Георгиевич полон сомнений. Чтобы так всё совпало – и  Валентина, и баба Рая... Такие совпадения бывают раз в жизни. Поэтому в это трудно поверить. Сомнения всегда остаются. Можно надеятся и верить, что всё у них будет хорошо. Время неумолимо. К сожалению, и это скорее всего, их уже нет в нашем мире. Но можно предполагать, что остались дети, внуки, и теперь уже не составит труда узнать о судьбе их родителей.  Вот почему эстафету дальнейших поисков должны подхватить дети или внуки Алексея Георгиевича, которым очень легко будет связаться со своими родственниками в Румынии и довести начатое дело до конца. Пожелаем им в этом успехов!    





<< Назад | Прочтено: 360 | Автор: Бельченко А. |



Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Авторы