Темы
Михаил Гаузнер
Не снижаться!
Маршал авиации Новиков был рассержен не на шутку: «Боевые офицеры, а ведут себя как мальчишки! Ухарство своё показывают, в героев играют! Небось мечтают, как Чкалов, под мостами пролетать? Мой приказ, видите ли, для них не обязателен! А ведь рискуют не только собой и экипажем, но и самолётом! За такие безобразия не награждать надо, а званий лишать!»
Командующий ВВС Красной Армии, обычно по-военному сдержанный, бушевал не зря. Дело в том, что доказательством результатов бомбометания и огневого поражения были только качественные аэрофотоснимки. На их основании оценивали выполнение боевой задачи и, поощряя лётчиков, представляли к правительственным наградам. Стремясь их получить, пилоты увлекались и слишком неосмотрительно снижались, попадая под прицельный огонь немецких зениток. Молодые, заводные, амбициозные парни в азарте боя не всегда отдавали себе отчёт, что это – игра со смертью. «Всего на несколько сотен метров ниже – и получу чёткий снимок, который обеспечит мне боевой орден, очередное звание. Так и Героем можно стать! Рискну! Где наша не пропадала!». Поэтому в последние месяцы увеличилось количество бомбардировщиков и штурмовиков, сбитых немцами, и Новиков издал приказ, категорически запрещающий нарушать минимальную высоту полёта.
Недавно Верховный по телефону сказал ему: «Товарищ Новиков, много самолётов теряете. Мы в Ставке этим очень недовольны. Не исправите положение – будем делать выводы». Маршал хорошо знал, что могло последовать за такими словами Сталина, об этом даже думать не хотелось. Поэтому он резко сказал стоящему перед ним полковнику Семёнову: «Вместо представления этих лётчиков к награде подготовьте приказ об их наказании. Отстранить от полётов, а сделавших наиболее чёткие снимки разжаловать, чтобы отбить охоту так снижаться! Приказ огласить во всех эскадрильях».
«Разрешите доложить! – сказал Семёнов. – На самолётах этой эскадрильи установлены новые экспериментальные аэрофотоаппараты. Высотомеры самолётов опломбированы НИИ ВВС. Съемка производилась не ниже разрешённой высоты, а иногда и намного выше, это зафиксировано в отчёте об испытании аппаратов. В штабе эти данные проверены».
«Так что же получается? Новые аппараты позволяют оставаться на высотах, где поражение самолётов зенитками менее вероятно, и при этом можно получать более качественные снимки? А ведь тогда и воздушная разведка будет давать нам больше информации. Полковник, это же замечательно!».
Настроение маршала сразу улучшилось, он встал из-за стола, и на его усталом лице впервые за долгий день появилась довольная улыбка. «Какие молодцы заводчане! Где сотворили эти аппараты?»
«На заводе Наркомата Вооружения № 356 в Свердловске».
«Подготовьте от имени ВВС представление о награждении создателей аппаратов. Пусть будут и боевые ордена – неважно, что формально не положено, они это заслужили. Персональный состав согласуйте с Наркоматом Вооружения. Проследите, чтобы штабисты не затянули оформление испытаний – нужно как можно скорее наладить изготовление аппаратов, они нам необходимы. И подготовьте от моего имени благодарность заводу, я подпишу вместе с представлением к наградам».
А в это время в Свердловске шла привычная работа в две смены по 12 часов. Напряжение предыдущих месяцев, вызванное завершением исследований и изготовлением опытной партии аэрофотоаппаратов, сменилось другим, не менее серьёзным – надо было без промедления осваивать их серийное производство. Ежедневно возникали новые проблемы, требующие немедленного решения. При необходимости люди работали сутками, иногда падая от усталости, но с завода не уходили.
Все, от директора и главного инженера до мастера и рабочего, понимали, что каждый потерянный день – это не только больше сбитых наших самолётов, но и недополучение командованием ценнейших данных воздушной разведки, а значит – меньше немецких эшелонов с танками, орудиями, боеприпасами будет уничтожено, больше наших солдат и офицеров погибнет, позже придёт долгожданная победа. Ведь практически у всех на фронте были родные и друзья.
Александр Александрович Новиков сдержал своё обещание, о котором, естественно, никто на заводе не знал. Группа работников завода получила правительственные награды, в том числе некоторые – орден Отечественной войны. По статуту этого ордена тогда им награждались за особые, конкретно перечисленные боевые заслуги только участники боевых действий, и лишь через 40 лет после окончания войны его получили все оставшиеся в живых ветераны.
Главный инженер завода, одессит
Яков Давидович Гаузнер
был награждён в 1944 г.
орденом Отечественной войны 1 степени.
…Передо мной на столе стоит ящичек из светлого дерева – одна из немногих реликвий, напоминающих мне об отце. Это набор для дешифрирования аэрофотоснимков. Отворачиваю крючки-фиксаторы и открываю крышку. В специальных гнёздах, выложенных потёртой зелёной фланелью, лежат три лупы: большая, с поворотной ручкой, двухкратная; средняя, внутри складного трёхзвенного штатива, четырёхкратная (её ставят прямо на снимок); маленькая десятикратная, снабжённая измерительной шкалой с расстоянием между штрихами 1/10 мм (с её помощью определяются размеры объекта на снимке). Каждый аэрофотоаппарат из тех, о которых шла речь в этом рассказе, оснащался таким набором. Я представил, как в штабе авиаполка с его помощью изучался результат полёта, связанного с риском для жизни лётчиков, и какие добрые слова говорились в адрес создателей аппаратов, среди которых не последнее место занимал мой отец. Светлая ему память!
М. Гаузнер
МУДРЫЙ ЧЕЛОВЕК С НЕЛЁГКОЙ СУДЬБОЙ
ПЕРЕПИСКА С ЛЕГЕНДАРНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ
Мне понравилось?
(Проголосовало: 0)Комментарии (0)
Удалить комментарий?
Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!
Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.
Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>