RC

Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Login

Passwort oder Login falsch

Geben Sie Ihre E-Mail an, die Sie bei der Registrierung angegeben haben und wir senden Ihnen ein neues Passwort zu.



 Mit dem Konto aus den sozialen Netzwerken


Темы


Memories

Павел Полян

 

ЕВРЕЙСКИЕ СУДЬБЫ

ЭДУАРД ЗИНОВЬЕВИЧ БЕРДИЧЕВСКИЙ: «Я НАШЕЛ СИНАГОГУ…»

(ЖИТОМИР – КИЕВ – КАСКЕЛЕН – СЕВЕРОМОРСК – КИЕВ – ФРАЙБУРГ)

 

Эдуард  Бердичевский  родился  в  октябре  1939  года  в Житомире. Так же, как и его старший брат Леонид. Но  никто  из  родителей  в  Житомире  не  родился.


Отец,  Зиновий  Бердичевский  (1906-1989),  был  родом  из Золотоноши, где дед был плотником и вообще мастером на все руки. Мама, Хана Пейсаховна Лещинская (1908-1949) – коренная киевлянка. Ее дедушка с бабушкой жили на Подоле, на Ярославской улице, в небольшой 3-комнатной квартирке: дедушка был кантором синагоги на Межигорской улице.


Эдуард Бердичевский (2010)


Учась в Киеве на рабфаке, Зиновий познакомился с мамой, и вскоре они поженились. По окончании института он получил направление и переехал вместе с женой в Житомир, где у них родились двое сыновей – Леонид и Эдуард.


Но  22  июня,  когда  началась  война  с  немцами,  отец  уже был в Красной Армии, в инженерных войсках. Еще накануне Финской войны его мобилизовали и отправили на западную границу, где вовсю строились аэродромы и авиационные базы.


Житомир между тем начали бомбить едва ли не в первый же день войны. Мама в панике схватила сыновей и бросилась к родителям в Киев. Там была своя паника, Киев тоже основательно  бомбили.  Эвакуироваться  было  практически невозможно, но помог, вероятно, военкомат, поддерживавший семьи фронтовиков. В результате все Бердичевские и Лещинские (дедушка с бабушкой и тетя) сели в товарный вагон, и эшелон – под бомбежками и налетами – увез их на восток,  в  глубокий  тыл,  прочь  от  Бабьего  Яра.  По  дороге, отойдя за кипятком, мама отстала от поезда, но потом каким-то  чудом  нагнала  его.  Радость  этой  встречи  была безграничной.


Двухлетний мальчишка, конечно, не запомнил всех подробностей этого бегства и этого испытания. Бердичевские и Лещинские эвакуировались в Алма-Ату, откуда их направили в небольшой городок Каскелен. Само место было очень красивое: вдали синели снежными шапками горы Алатау.

Здесь,  в  Каскелене  ими  уплотнили  семейство  местного милиционера-казаха. Тот их фактически спас, пустив в стоявшую во дворе времянку – небольшую мазаную избушку, но с печью! В ней вполне можно было перезимовать. И сюда же, в Каскелен, приходил денежный аттестат от отца. Надо  сказать,  что  и  другие  местные  казахи  относились к приезжим хорошо, угощали их фруктами, овощами. Антисемитизмом и не пахло.

Однажды  Эдик,  завозившись,  свалился  в  арык  –  да  так неудачно, что сломал ногу. В эвакгоспитале, где было много раненых с фронта, ему зафиксировали ногу, вылечили. Раненые подходили, разговаривали с ним, жалели мальчишку. Тогда-то он собрал полную тумбочку пустых пачек из-под  выкуренных  ранеными  папирос  «Казбек»:  уже  не вспомнить как, но он придумывал себе с этими коробками какие-то свои игры и с удовольствием в них играл у себя на кровати…


Между  тем  глава  семейства,  капитан  Бердичевский, воевал в своем отдельном инженерном батальоне. Все время находясь  на  передовой,  он  прошел  с  боями  и  1941,  и  1942 годы.  Во  время  Сталинградской  битвы  был  заместителем командира  по  технике  инженерно-саперного  батальона. И именно в Сталинграде он был ранен в голову и вывезен в тыл. Подлечился – и снова укатил на войну: но наступать было все же куда веселее, чем отступать. Когда освобождали Варшаву и польские земли, то задержался в Польше – там и закончил войну. Как сапер он был прикомандирован к Войску Польскому, помогал в разминировании и других саперных задачах.


В начале 1946 его «отметила» английская королева, подарив всем советским офицерам, сотрудничавшим с польской армией, по большому отрезу материала «бостон» — единственное, что отец привез домой с фронта.


Когда  киевлянам  разрешили  возвращаться  в  родной город,  Бердичевские  и  Лещинские  вернулись  одними  из первых. До основанья уничтоженный город было не узнать. Но их дом и квартира на Подоле, как ни странно, уцелели, только жили там другие чужие люди. Один из «новоселов» (как  потом  выяснилось,  —  при  немцах  он  был  полицаем) был особенно наглым и чувствовал себя не только в своем праве, но и в своих силах – против шестерки из двух стариков, двух женщин и двух детей. Мама ничего не могла с этим поделать. И только когда в 1946 году из армии вернулся отец, увешанный орденами и медалями, полицай как-то сдулся, утих, а потом его и вовсе выселили.


Отец,  военный  инженер-строитель,  вернулся  в  раскуроченный Киев, где надо было восстанавливать абсолютно все – от канализации (туалеты поначалу были, как в деревне, во дворе) до энергетики. Не хватало рабочих рук, но особенно – квалифицированных специалистов. Он легко нашел себе интересную работу – в тресте «Южэнергострой»: сначала  просто  инженером-строителем,  а  потом  и  начальником отдела.

Но,  к  сожалению,  вскоре  –  в  начале  1949  года  –  умерла мама.  Она  успела  проводить  в  первый  класс  обоих  сыновей – и 7-летнего Эдика, и 11–летнего Леню (в Каскелене брат не учился). Из королевского «бостона» им пошили отличные брюки.


Окончив  школу,  Эдуард  пошел  по  стопам  отца,  —  в  военные, только, слава Богу, обошлось без боевого опыта. Как только  ему  исполнилось  18,  он  поступил  в  военное  училище,  из  которого  вышел  лейтенантом.  Затем  поступил  в Военно-Инженерную Академию в Ленинграде: из 500 первокурсников было от силы 4-5 евреев. Но еще перед поступлением, в 1961 году, Эдуард вместо подготовки к экзаменам поехал в Киев и влюбился в Валентину Бежинову, студентку Киевского  Института  народного  хозяйства,  переведшуюся потом в Ленинград. Женился по любви, а в 1965 году у них родилась дочь.


После  окончания  Академии  Эдуард  попал  во  флот.  Его распределили  на  Тихоокеанский  флот,  в  Петропавловск-Камчатский,  а  потом  во  Владивосток.  Но  из-за  болезни дочери  все  же  отозвали  с  Дальнего  Востока  и  перевели  в Североморск, где он работал главным инженером проекта в Проектном институте.

 

Евреев в Институте было немного, но все равно время от времени, — и как правило в периоды очередных ближневосточных  обострений  –  его  вызывал  особист  и  задавал  дежурные вопросы: «А у Вас есть родственники в Израиле?», «А Вы умеете говорить на идише?», «А на иврите умеете?».


В конце 1980-х Эдуард перебрался в Киев. Был заместителем директора крупного предприятия военно-промышленного комплекса: хорошая зарплата, хорошая пенсия. А когда все «легло», в том числе и производство танков, а 3500 рабочих пришлось уволить, Эдуард ушел оттуда сам. И ни разу не пожалел!

 


Эдуард Бердичевский (1960)


Один из друзей – директор музыкальной школы – пригласил  его  работать  у  себя  сторожем.  Какое  же  это  было счастливое  время  жизни  –  лучшие  концерты,  лучшая  публика, хорошая, но другая среда. Но  материально  жилось  тяжело,  и  решение  об  эмиграции  напрашивалось.  Но  куда?  Дочь  сказала  решительно: «Папа, или в Россию, или в Германию!». А спустя некоторое время, присмотревшись повнимательней к России, уточнила: «Только в Германию! Так всем нам будет лучше».


И вот, в 1996 году приняли это решение, а в 2001 году – уже и переехали во Фрайбург. А недавно и гражданство получал! Но  любимая  дочь,  так  четко  все  определившая  в  их судьбе,  осталась  в  России.  Она  закончила  в  Архангельске институт, а, приехав однажды к родителям в Киев, познакомилась с молодым человеком. И через три дня молодой человек пришел к ним со своими родителями: просить руки. Разве  не  трогательно?  Оказалось,  что  он  тоже  бывший  военный, служил за Красноярском, но как только демобилизовался – тут же нашел себе хорошую работу в Москве, а вот теперь, в Киеве, нашел свою любовь и жену.


Увы, счастье это не было долгим. Дочь тяжело заболела, и, хотя она прожила вдвое больше, чем ей обещали врачи, но несколько лет тому назад она умерла, не дожив и до 50. В  Москве  осталось  сиротами  трое  внуков:  один  закончил МГУ,  другой  –  заканчивает,  а  третья  размышляет,  куда  ей поступить.


Начинать  во  Фрайбурге  новую  жизнь  в  62-хлетнем  возрасте не было легко. Нужно было учить язык, погружаться в чужую жизнь. Но Бердичевские не оставляли стараний и тут. Эдуард, по его словам, обрел для себя в Германии нечто неожиданное  и  крайне  важное.  Он,  по  его  выражению, «нашел синагогу». Это новая привязанность дисциплинирует его и вообще дает силы переносить удары судьбы. А они, как мы знаем, были. Немало дают и встречи с интересными людьми, лекции, концерты, поездки в другие страны и общины, все это расширяет горизонт. А ведь до Фрайбурга этот внук кантора и в синагоге-то не был.


Семья  его  старшего  брата  уже  давно  в  Израиле.  Но  сам Леонид  остался  в  Киеве,  он  тоже  стал  членом  еврейской общины и живет ее интересами.

То-то порадовался бы их дед, Пейсах Лещинский.

 





<< Zurück | Gelesen: 347 | Autor: Полян П. |



Kommentare (0)
  • Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
    Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich


    Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.

    Zur Anmeldung >>

dlt_comment?


dlt_comment_hinweis

Autoren