Когда в начале 60-х годов показывали американский фильм «Великолепная семёрка», успех был невероятный! Смотрели этот фильм по два, по три раза. За билетами стояла огромная очередь. Воздействие на молодёжь было огромное. Походке главного героя Криса (в исполнении актёра Юла Бриннера)  пытались подражать молодые люди, и все поголовно дети от 10 лет и выше пытались научиться метать ножи.

Имя у сводного брата было необычное – Вильям. Вильям был хулиганистый пацан, но по тем временам это было нормально. Тогда общественная мораль была сильно прогнута в сторону криминала. Воров уважали как каких-нибудь народных героев. Среди некоторых слоёв молодёжи витал дух своеобразного воровского романтизма.

Сейчас, когда я вспоминал своего такого замечательного взрослого друга, решил уточнить кое-какие детали. Включил интернет, спросил у всезнайки Гугла о Мурзове. Ответ – нет такого. Посмотрел в энциклопедии – нет и никогда не было такого.  ...  Кому и когда так насолил этот человек при жизни, что о нём не осталось никакого упоминания? Непонятно…

....Вчера я не всё заметил в комнате, а сейчас увидел, что на стене в красивой  рамочке висит лист с текстом: «Свидетельство. Сим свидетельствую, что Джафар Джафаров обладает сильной способностью к экстрасенсорике».

И подпись: Джуна Давиташвили.

Ленинград осенью 1941 года уже был под блокадой. Таткины родители успели переехать в Москву, а остальные родственники остались в блокадном городе. Талантливый Артист (теперь уже – Большой Артист)  с семьёй был поселен в гостинице «Москва». Через три недели родители должны были отправиться  на фронт с выступлениями. Что делать? Куда девать Татку?! ...

Представь себе такую ревущую, страшную жёлтую реку, которая всё уносит вниз, в предгорья – и дома, и машины, и молодые деревья, и всё живое! Даже камни – огромные булыжники, которые мы объезжали на дороге – их тоже принёс сель! Это страшное бедствие!

После окончания музучилища (на следующий же день после выпускного вечера!) я уже сидел в самолёте на пути в Баку, где началось турне нашего эстрадного коллектива. Так уж получилось, что меня, ещё студента четвёртого курса музучилища, приняли на работу в филармонию в качестве пианиста в эстрадный оркестр.

Было время в недавней истории, когда евреи старались приспособиться к, прямо скажем, антисемитскому обществу. Тогда многие правдами и неправдами меняли фамилии, изменяли национальность в документах – всем хотелось жить. И не просто жить, а хорошо жить. Скажу сразу – среди моих друзей таких не было.

Мой брат Лёня, аккордеонист, учился на последнем курсе музучилища.  Он был известен среди студентов как хохмач, балагур, всегда готовый к розыгрышам.

Я, часто бывая в Германии, пытался выяснить у людей, прилично знающих и русский, и немецкий – ну нет у них похабщины! Может, и есть отдельные слова, но они не употребляются в обычной бытовой речи. Наверное, поэтому говорят «Какой богатый русский язык!».